Кама Гинкас
В основе спектакли - документы, дневники, письма, воспоминания.
Режиссёр - Кама Гинкас
В главных ролях - Игорь Ясулович, Вячеслав Платонов, Игорь Гордин, Арина Нестерова, Дмитрий Супонин и др.
Музыка - Олег Каравайчук
Хореография - Светлана Воскресенская
Костюмы - Татьяна Бархина
Помощник режиссера - А. Дудкина
Художник по свету - Т. Бронникова
Звукорежиссер - А. Радугин
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 3 часа 20 минут.
Действующие лица и исполнители:
Нащокин - Игорь Ясулович, Вячеслав Платонов
Нащокина - Арина Нестерова
Соллогуб - Игорь Гордин
Вяземский - Владимир Пучков, Александр Тараньжин
Вяземская - Ольга Демидова
Жуковский - Анатолий Салимоненко, Евгений Сармонт
Карамзина - Наталья Корчагина
Репнин - Дмитрий Супонин
Недоброжелатель - Максим Кубринский, Николай Качура
Поклонница - Оксана Лагутина, Ирина Лосева
Поклонник - Андрей Бронников
Лакей - Алексей Дубровский
Стерильно-белая прямоугольная комната - очередная гинкасовская "камера пыток". Здесь раздаются взвинченные или бесстрастные голоса современников Александра Сергеевича: Жуковского и Нащокина, Соллогуба и Вяземского, Нащокиной и Вревской. Все они - графические черно-белые тени, некогда причастившиеся к Пушкину - имеют собственные версии причины роковой дуэли, делятся подробностями страшного выстрела Дантеса, пересказывают последние выдохнутые перед смертью слова поэта.
И бесконечно спорят, убеждают, неистовствуют или, напротив, понуро опускают головы в осознании, что до Пушкина им уже никогда не дотянуться. Полифония перерастает в хаос и беспредел: обезумевшие современники, вцепившись в пушкинский гроб (гробом оказывается длинный стол, покрытый скатертью-простыней, с белой посмертной маской поэта в изголовье) взмывают вместе с ним в воздух, один за другим, не удерживаясь, спрыгивают вниз с зажатым в руках клочком вырванной из скатерти материи. Урвать кусочек Пушкина удается многим...
Звучат слова: "Уважение к памяти поэта в громадных толпах народа, бывших на отпевании в Конюшенной церкви, было до того велико, что все полы сюртука Пушкина были разорваны в лоскутки, и он оказался лежащим чуть ли не в куртке..."
Спектакль насыщен застывающими в памяти визуальными образами. Чего стоит такой: в утомительную многочасовую вязь слов внезапно вклинивается диковинный танец - танец пальцев рук на белоснежном столе, бравурный, механистичный и безжизненный. Таков образ той праздничной и лицемерной светской жизни, на которую был пожизненно обречен Пушкин.
