Алексей Кабанов, обвиняемый в убийстве своей жены журналистки Ирины Кабановой, намерен отказаться от своего адвоката Михаила Менглибаева из-за расхождения позиций по его защите, передает корреспондент РАПСИ из зала Головинского суда Москвы.

Кабанов в понедельник заявил соответствующее ходатайство, поскольку посчитал, что его защитник "фактически занимается самоуправством", указывая на его стрессовое состояние после инцидента, хотя подсудимый "запретил использовать любые доказательства того, что он несчастный человек и страдал после совершенного".

Однако поскольку по закону для поиска нового адвоката по назначению суд должен отложить слушания не менее чем на пять дней, а Кабанов стремится как можно быстрее провести судебное следствия, он попросил суд оставить адвоката Менглибаева его защитником до конца слушаний в понедельник, после чего отец подсудимого, заключавший договор с юристом, должен будет его расторгнуть. Сам Менглибаев предлагал суду самоотвод, учитывая мнение своего клиента.

Алексей Кабанов в январе подал заявление о безвестном исчезновении своей 39-летней супруги. Позже расчлененное тело женщины было обнаружено в машине, которую ее муж позаимствовал у знакомой. В ходе допросов Кабанов признался в убийстве. Ранее сообщалось, что экспертиза признала мужчину психически здоровым, не подтвердив доводы адвоката, который настаивает, что Кабанов в момент убийства находился в состоянии аффекта. У погибшей Ирины Кабановой осталось трое малолетних детей. Подробнее о том, как произошло убийство, читайте в материале РИА Новости

Алексей Кабанов (из выступления в ходе судебного заседания, 18.12.2013): "Очень много долгов было. Потом случился новый год, в ту ночь я работал. Приехал домой утром, лег спать, оставив кухню в том состоянии, в котором нельзя было работать. Первого числа планировал ее убрать, но проспал день, а второго поехал прибраться и узнал от работодателя, что заведение закрылось. Она восприняла это болезненно, у нее была глубокая депрессия и мрачное настроение. Я смотрел на вещи оптимистично, 9 числа я должен был выйти на новую работу. Дальше был хороший вечер, мы пекли с детьми печенье, был волшебный семейный вечер и мы шутили, что за несколько месяцев у нас вдруг такая идиллия. Это продолжалось часов до десяти вечера, пока дети не пошли спать. Помню, что в какой-то момент бросился на нее с кулаками. По-моему, я ее ударил. Дальше странная история, воспоминания опровергаются материалами дела. Я помню, что держал руки на шее Иры, когда она стояла. Экспертиза это не подтверждает. Я помню нож в своей руке, но никаких ударов в памяти не отражено. Следующая понятная четкая картинка, как я сижу на стуле и курю, хотя никогда в жизни я не курил на кухне. Я смотрел на это как на картину, которую мне показывают. Было странное состояние, когда мысли отдельно и тело отдельно. Ярких эмоций и взрывов не было, у меня было отстраненное состояние".