История: Большая Якиманка улица, дом 43 строение 1

[sev]

Дом купца Игумнова



Кварталы Замоскворечья строились к югу от Кремлевского холма, на пойменных землях, ранее занятых огородами царского двора. С XIV века тут проходила дорога в Татарское ханство, память о чем хранит название улицы Большая Ордынка (от "Золотая Орда"). К XIX веку тихое Замоскворечье превратилось в излюбленное место обитания московского купечества.

Наверное, каждый, кто когда-либо проходил по старинной московской улице Якиманка, обращал внимание на большой двухэтажный дом темно-красного кирпича с садом за чугунной решеткой. Впечатление этот особняк производит солидное, он свидетельствует о нешуточном богатстве построившего его хозяина и приверженности к «русскому вкусу».

Мозаичный особняк, напоминающий старинный русский терем, построил недалеко от Калужской заставы известный промышленник Николай Игумнов, владевший значительным паем Товарищества Ярославской Большой полотняной мануфактуры. Выбор места у многих вызвал недоумение. В те времена этот район не отличался респектабельностью и считался непрестижным. Убогие фасады соседних домов могли испортить любой архитектурный замысел. Однако Николай Игумнов объяснил свой выбор тем, что сам родился и вырос в этих местах. Впрочем, не исключено, что промышленник намеренно хотел построить свои апартаменты в достаточно уединенном месте, вдали от любопытных глаз.

До постройки особняка на этом месте стоял небольшой деревянный дом, возведенный после московского пожара 1812 года купцом второй гильдии Николаем Лукьяновым. Тридцатого марта 1851 года «жена Московского почетного Гражданина Варвара Даниловна дочь Крашенинникова... продала жене Санкт-Петербургского купца Вере Яковлевне дочери Игумновой и наследникам ее каменный дом со всеми принадлежащими к нему каменными и деревянными, жилыми и нежилыми строениями и землею... А взяла я продовщица с нее покупщицы за оный дом... семнадцать тысяч сто сорок рублей серебром... ». Деньги по тем временам немалые.

Итак, лишь только началась вторая половина XIX века, владение на Якиманке против церкви Святого Ивана Воина перешло к семье Игумновых. Однако только через тридцать семь лет после этого усадьба стала приобретать свой теперешний облик.

В 1888 году новый владелец Николай Васильевич Игумнов подал прошение о строительстве нового каменного дома. Игумнову был необходим дом, отвечающий его солидному положению в обществе: он был одним из директоров и владельцев основанной ещё в начале XVIII века Ярославской Большой мануфактуры и нуждался в представительном доме в Москве, промышленном и торговом сердце России.

Для разработки проекта и строительства особняка Игумнов пригласил молодого и талантливого ярославского архитектора Николая Ивановича Поздеева, занимавшего в то время должность городского архитектора Ярославля. Поздееву тогда было тридцать три года, родился он в Калужской губернии, образование получил в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, затем уехал в Петербург в Академию художеств и по окончании ее нашел место в Ярославле. Особняк на Большой Якиманке в Москве стал последней работой талантливого архитектора.

Для постройки им был выбран псевдорусский стиль, очень модный в те времена (Исторический музей, здание магазина ГУМ и т.д.).



Это направление архитектуры черпало вдохновение в древнерусских деревянных теремах. Другие элементы декора были взяты из церковной архитектуры (Собор Василия Блаженного, церкви Ярославля, в которых прекрасно сочетались кирпич, камень и многоцветные изразцы).



Купец Игумнов хотел, чтобы дом отражал его богатство, и не жалел денег на строительство. Кирпич был выписан из Голландии, а изразцы были изготовлены на знаменитом фарфоровом заводе Кузнецова.
В 1893 году особняк был закончен. Поздееву удалось соединить в единое целое многочисленные декоративные детали: живописные шатры, колоколенки, сводчатые арки, колонны.



Здание получилось гармоничным, хотя и немного массивным. Фасад, обращенный на Якиманку, выражал главный художественный эффект, задуманный архитектором и его заказчиком. Он создавал впечатление сложности, обилия, богатства. В середине - терем в два этажа, перекрытый высокой кровлей на четыре ската, прорезанной пышно обрамленными слуховыми окнами и завершенной сверху ажурной решеткой с копьями на концах.

Ниже - один под другим идут ряды декоративных карнизов. Под ними пять больших арок окон, а в середине каждой арки, как капля, свисает гирька - характерное для русского зодчества XVII века украшение. Вокруг окон - обрамления из пузатых колонок, составленных по две. Все сделано из кирпича, простого и фигурного, и украшено многоцветными изразцами.

Вправо и влево от «терема» вглубь отступают переходы, ведущие к «башням». Все выдержано в одном стиле, возрождавшем формы русского зодчества XVII века.



Однако едва возведенный особняк подвергся уничтожающей критике московской архитектурной среды. Игумнов, поддавшийся этим настроениям, быстро разочаровался в своем ярославском зодчем и отказался оплатить превышающие смету расходы. Разочарованный и разоренный архитектор покончил жизнь самоубийством.

Трудно сказать, связано ли это с трагической судьбой архитектора, но особняк Игумнова всегда был окружен мрачными легендами. Самая распространенная из них гласит, что хозяин поселил в этом сказочном дворце свою любовницу-танцовщицу, а когда уличил ее в измене, заживо замуровал несчастную в стене. С тех пор ее призрак якобы бродит по залам особняка, тревожа покой его обитателей.

Другое предание гласит, что однажды Игумнов решил удивить своих гостей и приказал выложить полы в одной из парадных комнат золотыми монетами. На монетах, естественно, был изображен профиль императора, который поневоле топтали ногами игумновские гости. Рассказывают, что слухи о таком неуважении к царственной особе дошли до Петербурга. Это не понравилось при дворе, вследствие чего купец Игумнов поспешил покинуть Москву и уехал в свое южное имение. А затем грянула революция.

В 1917 году в реквизированном особняке разместился клуб фабрики Гознак. Но уже в 1925 году клуб выселили, а в доме Игумнова появились люди в белых халатах. Здесь начала работать лаборатория по изучению мозга скончавшегося Владимира Ленина. Руководить этим учреждением пригласили немецкого нейробиолога Оскара Фогта.

В 1928 году лабораторию возвысили до Института мозга. Мозг здесь изучали по специальной методике, надеясь расшифровать феномен гениальности и создать сверхчеловека. Ученые пытались найти общие закономерности в анатомическом устройстве тех, кого власть считала выдающимися образцами человеческой природы. В 1934 году «Правда» писала, что «научный коллектив Института подготовил и уже изучает мозг Клары Цеткин, Луначарского, Цюрупы, Маяковского, Андрея Белого, академика Гулевича». Вскоре это уникальное собрание пополнилось мозгом режиссера Станиславского, певца Собинова, Максима Горького и Эдуарда Багрицкого, ученых Мичурина, Павлова, Циолковского, деятелей революции Калинина, Кирова, Куйбышева, Крупской.

Затем Дом Игумнова был рабочим клубом, а в 1938 году дом перешел во владение французского посольства. После завершения строительства примыкающей к зданию канцелярии в 1979 году, он стал официальной резиденцией послов Франции.

Когда в доме Игумнова разместилось посольство Франции, он вызвал изумление архитекторов, прибывших из Парижа. Один из них писал: «Это здание уникально в своем роде. Своим характером оно во всем противостоит нашим привычным представлениям: несмотря на это, такое, как оно есть, оно должно быть оценено по достоинству... и нельзя найти способ его переделать без того, чтобы не показаться смешным, вмешиваясь в его старинный облик».

Была произведена тщательная реставрация, тонко подобраны драпировки, мебель, люстры, и дом Игумнова приобрел, кроме московской купеческой роскоши, еще и «парижский шик».

Парадный вход в дом Игумнова, включающий в себя крыльцо, увенчанное шатром, переднюю на первом этаже с двумя дверями, роскошно отделанными кованой медью, широкую лестницу с площадкой посередине и аванзал на втором этаже представляет собой один из шедевров архитектуры «русского стиля» XIX столетия.

По художественной цельности, степени проникновения зодчего в традиции средневекового искусства этот ансамбль парадных помещений, пожалуй, не имеет себе равных в Москве. Невольно забываешь о том, что интерьеры, первыми встречавшие посетителя дома Игумнова, были созданы чуть более ста лет назад. Возникает впечатление исторической подлинности того, что видишь вокруг.

Через тяжелую, монументальную, с крупной деревянной резьбой дверь попадаешь в переднюю. Она намеренно сделана невысокой и немного темной. Тем ярче кажутся многоцветные керамические обрамления дверей. Блики светильников играют на их полотнищах, украшенных сочными узорами кованых медных завитков. Ковром покрывают пол квадраты разноцветных плиток, образующих геометрический узор.

Дальше, по темным мраморным с белыми прожилками ступеням - на лестницу. Пространство устремляется вверх, к золоченым сводам, расчерченным на ромбы. В каждом из них на золотом фоне сложнейшее переплетение линий, завитков образует причудливые орнаменты, подобные гигантским фантастическим цветам. Здесь нет изображений каких-либо исторических сцен, только орнаментальные мотивы. Здесь безраздельно господствует «мечта» о XVII столетии. Посетитель как бы переживает ее, поднимаясь по лестнице, освещенной цветными стеклами витражей, и попадая в аванзал перед Большой гостиной.

Здесь ступаете по роскошному керамическому полу; чтобы войти в следующий зал, вы проходите снова под золочеными сводами мимо двух богато отделанных дверей с многоцветным орнаментом в духе порталов XVII века.

И, наконец, - вход в Большую гостиную. По сторонам расположены керамические пилястры, покрытые орнаментом, «растущим» вверх к венчающему дверь украшению, которое встает над ней, как гигантская царственная корона. Резьба на полотнищах двери соответствует общему замыслу и также выдержана в «русском стиле».

Но дверь открывается, и вы видите, что с другой стороны она декорирована в совершенно другом, классическом стиле, как и все следующие помещения. Вы оказываетесь в ином мире, связанном с «французским вкусом» - классицизмом эпохи Людовика XV, к которому обратился архитектор.

Просторный зал Большой гостиной освещен пятью окнами, поставленными в глубоких арочных проемах. Вдоль стен цвета слоновой кости идут пилястры с пышными капителями композитного ордера. Их ритм разнообразен, они то сходятся вместе, то расступаются. Во времена Людовика XV внутри этих рам растягивали лионский шелк, покрытый рисунками или вышивкой. Позже во многих особняках в них стали размещать картины или целиком закрывать гобеленами. В Большой гостиной висят два огромных фламандских гобелена XVII века, изображающих аллегорические сцены. Этому же стилю соответствует и мебель, особенно голубой золоченый гарнитур.

Аванзал и Большая гостиная образуют начало анфилады, которая продолжается Малой гостиной и Малой столовой. Таким был первоначальный замысел внутреннего устройства парадной части дома Игумнова, за тем лишь исключением, что на месте теперешней Малой столовой находилась гостиная, предназначенная для приема тех, кто приходил к дочерям владельца.

Отделка Малой гостиной близка «стилю Людовика XV» в его форме, применявшейся в интерьерах конца XIX века. Однако между двумя смежными комнатами есть различие. Масштаб Малой гостиной более камерный. Стиль этой комнаты отличается от других интерьеров второго этажа. В них ощущается уже иная эпоха - время стиля модерн. Скорее всего, Малая столовая была вновь отделана в 1910-х годах. Тогда в Москве широко применяли архитектурные мотивы в античном духе. Это впечатление еще усиливается решением современного дизайнера, вставившего между пилястрами зеркала во всю высоту зала.

В Большую столовую можно пройти из Большой гостиной. К сожалению, она не сохранила отделки, задуманной архитектором в русском духе, вероятно, близкой облику лестницы. Об этом свидетельствуют роскошные дубовые двери, выполненные в традициях русской резьбы. Над Большой столовой воздвигнуты высоко поднимающиеся мощные своды. Скорее всего, они должны были быть расписаны мотивами, характерными для России XVII века.

Дом Игумнова давно и общепризнанно считается выдающимся сооружением «русского стиля» XIX столетия, причем, по мнению исследователей, принадлежит к небольшому кругу построек, выдержанных в этом стиле, лишенных холодной официальности и, напротив, проникнутых искренней, душевной любовью мастера к наследию национальной истории. Ни одна из книг, посвященных памятникам, оставленным в Москве XIX веком, да и более общие труды об архитектуре России не обходятся без упоминания об этом здании.

Подготовлено с использованием материалов ambafrance.ru, mososob.np-pilikov.ru, xmoscow.narod.ru

[MosDay.ru]

Большая Якиманка улица, дом 43 строение 1
посмотреть фотографии
Для данного адреса на сайте введена единая историческая справка:

Дом Н.Игумнова Архитектор - Н.И.Поздеев, 1893 год. В 1917 году в особняке разместился клуб фабрики Гознак. С 1925 года - лаборатория, а затем Института мозга. С 1938 года - посольство Франции.

Это краткое описание будет автоматически отображаться под всеми фотографиями, имеющими такой же адрес, и в разделе Адреса Москвы.

[Моспешеход]

Институт мозга РАМН и сейчас существует (пер. Обуха д.5, бывш. Евангелическая больница) и все перечисленные мозги там хранатся и изучаются.

[Ольга Львова]

Будьте добры, не могли бы вы подсказать, где найти более подробную информацию о работе института мозга с 1928 по 1938 год.
Спасибо.

[Моспешеход]