Нездешний сад. Рудольф Нуриев

Сценарий - Азат Абдуллин

Постановка и музыкальное оформление – Роман Виктюк
Сценография – Владимир Боер
Хореография – Артур Ощепков
Костюмы – E. Панфилова
В ролях: Дмитрий Бозин, заслуженная артистка России Людмила Погорелова, Екатерина Степанкова, Дмитрий Жойдик и другие

"Я танцую для собственного удовольствия. Если вы пытаетесь доставить удовольствие каждому, это не оригинально", -
Рудольф Нуриев.

Имя Нуриева стало своеобразным символом в истории балета. Он был одним из тех, кто продолжил традиции В. Нижинского и добился, чтобы танцовщика считали не просто партнером балерины, но полноправным участником происходящего действия, способным создать самостоятельный сценический образ. Он посвятил балетному искусству всю свою жизнь и ради того, чтобы реализовать все свои творческие планы, даже покинул родину ("People"). Нуреев - именно так, по мнению создателей спектакля, должна произноситься фамилия прославленного танцора.

Основываясь на сюжете пьесы о великом танцовщике Рудольфе Нурееве, режиссер придумал собственную притчу о судьбе художника, о его непростых, порою болезненных отношениях с обществом, но еще более болезненны его отношения с самим собой. Общая тональность спектакля трагична: каждый художник обречен, и никакие триумфы не могут избавить его от одиночества и внутренней опустошенности...

ПРЕССА О СПЕКТАКЛЕ:

"Нездешний сад. Рудольф Нуреев" - результат огромной работы, такой "Сад"  можно было вырастить, только полив его кровью сердца.

Красивый, образный текст потрясает афористичностью мысли.
"Женщина никогда не отдаст больше, чем рассчитывает получить взамен, и никогда не возьмет меньше, чем отдала", - говорит герой Бозина, а живой Рудольф вторит ему с пленки: "Надо жениться на себе и жить с собой. А если у вас развод с самим собой, никакие семьи вас не спасут...".

Нуреев здесь - языческий бог, желанный и для женщин, и для мужчин, это само воплощение секса, ходячий, танцующий, летающий секс. Разумеется, опасный. Потому что безопасный секс никому не нужен.

Наверное, в чертах Дмитрия Бозина и прежде была азиатская скуластость, раскосость, одержимость, но только поразительное сходство Бозина с Нуреевым раскрыло нам глаза на столь очевидные вещи.

Бозин, весь слепленный из мышц и сухожилий, выглядит потрясающе. Не качок, не шкаф, не дутыш, но породистый, крепкий, сухой, словно ахалтекинец. Когда с этого древнегреческого атлета срывают лишние одежды и обтягивают донельзя эластичными трусиками совершенно фантастические выпуклости, зал просто цепенеет. Женская половина - от восторга, мужская - от зависти. И партнершу свою, Екатерину Степанкову, Бозин поднимает в воздух с той же легкостью, с какой экранный Нуреев вскидывает на плечо Марго Фонтейн...

Кроме эффектных статей, Бозин приобрел под началом Виктюка существенные драматические навыки и становится по-настоящему хорошим актером. На сцене не только лицо и тело Нуреева, на сцене его душа. А отсутствие души нельзя компенсировать никакими тренажерами.

Виктюк восхитительно свободный человек и ставит свободные спектакли о свободных людях, всегда подразумевая активный мыслительный процесс со стороны публики.
На наших глазах Нуреев одолевает лестницу в небо, а она, зеркально опрокинувшись, тянет его к земле.

Трагизм Чайковского, ноющая боль Адана, тяжелый молот Прокофьева, праздничный блеск Минкуса - в спектакле присутствует не только вся эта музыка, но и все эти настроения.
Нуреев был счастлив, как никто, и, как никто, несчастен. Проклятием его жизни был не СПИД, подцепленный вроде бы случайно - при переливании крови после автоаварии. И не чувство вины перед родителями, вины мучительной, потому что ее не удалось искупить. От колыбели до могилы Рудольф нес свой главный крест - стремление быть первым.

12 лет назад во Флоренции Виктюк пообещал смертельно больному Нурееву, что однажды поставит о нем спектакль. Обещание выполнено. "Нездешний сад" делает честь и Нурееву, и Виктюку. 

"Русский курьер"

Имя Нуриева стало своеобразным символом в истории балета. Он был одним из тех, кто продолжил традиции В. Нижинского и добился, чтобы танцовщика считали не просто партнером балерины, но полноправным участником происходящего действия, способным создать самостоятельный сценический образ.
Он посвятил балетному искусству всю свою жизнь и ради того, чтобы реализовать все свои творческие планы, даже покинул родину ("People").

Нуреев - именно так, по мнению создателей спектакля, должна произноситься фамилия прославленного танцора.